«На этом фоне несколько тезисов, связанных с обсуждаемыми выше вопросами.
То, что в России не функционирует демократический режим – очевидно. Это значит, что такой проект не может быть осуществлен без взаимодействия с властью. Вывод понятен: раз нельзя без взаимодействия с властью – будет взаимодействие. Раз нужно личное участие в этом проекте хотя бы кого-то из нас – значит оно будет…»

Е.Т. Гайдар
А.Б.Чубайс
Л.Я. Гозман

 Это, как вы догадались, цитата из Заявления Трёх (что-то эти тройки начинают мне уже мерещиться: три партии объединяются, три автора пишут заявление о принятии их в число жертвенных героев…, на троих…, Тройственное согласие 1914 г., треугольник, подписывающий характеристики на выезд, … особые тройки тоже как-то в этом ряду). Оно разослано и повторять его здесь не нужно. Но что означает этот по форме настолько классический силлогизм, что Гегель появляется передо мною как всплывающее окно в Интернете?

Что означает этот лакомый кусок текста для критического взгляда продвинутого читателя?

1.  А то, что заявители сильно нервничают, потому что из того, что «в России не функционирует демократический режим» следует все что угодно, а не то, что «такой проект не может быть осуществлен без взаимодействия с властью». (Здесь иезуитская уловка, поскольку «такой проект» действительно нельзя осуществить без «взаимодействия с властью», но они-то подразумевают, что это проект спасения демократии!)

2.  А то, что эти авторы так и не поняли, что, если ты называешь политическую программу и политический курс «проектом», то ты обречен на неудачу, поскольку проектов может быть много. При эдаком бизнес-подходе к политике ты не переживаешь провал политической задачи, а просто списываешь затраты и переходишь к следующему «проекту». Подумаешь – один из проектов не принес прибыли! В бизнесе только каждый десятый «проект» приносит прибыль, но она окупает и бросовые затраты по остальным девяти проектам. Подход авторов к политике как к венчурному бизнесу очевиден. Нам же очевидно – пост фактум – что вся политическая баталия при таких лидерах, которые понимают ее как всего лишь одну из ряда примерно равноценных «проектов», была обречена на провал.

Эти люди занимались фальшивой политикой, ибо действительная политика – это единственная и последняя для жизни политика задача. Действительный политик, не выполнив задачу всей своей жизни, становится политическим пенсионером или политическим трупом. Впрочем, в этом отношении авторы заявления совпадают с действительными политиками, просто еще не осознали этого.

Кто-то скажет, что нужны гибкость и «учет новых обстоятельств». Кто-то из теперь бывших политиков (или никогда и не ставших ими) опять навязчиво будет вспоминать о Черчилле, менявшем партии туда-обратно. Не понимая, что тактические изгибы возможны и необходимы, но что не может быть тактик, перечеркивающих стратегию. И что стратегия Черчилля, этого человека-партии, была единственной и неизменной всю жизнь. Просто сами тогдашние партии были его инструментами в осуществлении своей политики. Тактическими инструментами.

3.   А то, что, если отбросить тупой бизнес-жаргон в таком важном деле, как политика, и забыть о «проектах», спасение демократии не только не подразумевает «взаимодействия с властью», но и прямо несовместимо с таким взаимодействием. И тогда это заявление, этот манифест конформизма становится простым оправдыванием собственной политической и человеческой слабости.

Можно или нельзя сотрудничать не с властью вообще, а с такой властью? Только это и есть вопрос, а остальное – оболочки. Фантики и бантики. С такой и в данное время. Я (в числе миллионов сограждан) считаю, что нельзя. Эта власть настолько враждебна к людям во всех своих главных проявлениях и настолько слаба в исполнении государственных функций, что подлежит немедленной замене. Другими людьми. Людьми с другими руководящими идеями и принципами. И с разительно другими моральными ценностями.

И отвечая на главный вопрос так, как я ответил, я тем самым оцениваю политическую суть этого заявления. И я оцениваю его как попытку оправдания перед «своими» людьми – нами – и проявление личной слабости. С политической же точки зрения это документ, наносящий ущерб стратегическим интересам страны, поскольку это документ подрыва ресурсов для создания мощной демократической партии. Это начало отработки контракта.

Без создания такой партии, без ее долгой и упорной работы по изменению сегодняшней власти, коллаборационизм, к которому склонились сегодня (а были склонны давно) наши бывшие «коллеги», надежды на скорый прорыв России к сколько-нибудь упорядоченной жизни – призрачны.